Я всегда любил фотографировать. И мне не влом таскать на себе тяжеленную полупрофессиональную камеру во всех поездках. Одного взгляда на старые снимки мне достаточно, чтобы сделать воспоминания о самой давней поездке свежими и яркими. Я так запоминаю.

С портретами — хуже. После каждой моей попытки сфотографировать жену, та, разглядев снимки, сначала расстраивается, потом скандалит; потом она бежит гуглить пластических хирургов, а я — адвокатов по разводам. Последовательность повторяется каждый раз, когда я направляю на неё объектив.

Я решил пойти на мастер-класс. Не то, чтобы я хотел всерьез заняться фотографией; просто решил, что хочу это знать.

Мастер класс в студии талантливейшего фотохудожника Натальи Тоскиной должен был быть полезным и познавательным мероприятием на четыре часа. В результате, мы  с удовольствием проторчали там все пять, доведя себя до изнеможения, а модель —  практически до полусмерти.

Оказалось, профессиональная фотография — это целая сфера, практически неограниченных возможностей по созданию необыкновенных произведений, зачастую, с использованием минимального количества техники. Мы ставили свет, понимая как он формирует лицо и меняет внешность. Мы выключали свет вовсе и, снимая на длинной выдержке, запрещали модели дышать и моргать. высвечивали части лица и одежды, перемещали перед камерой фактуру. Приглушали свет, включали вентилятор и двигали уже модель. Без использования такой неискренней программы, как фотошоп, мы получали загадочные портреты, то в туманной дымке, то со шлейфом света;;снимки красиво слепленного лица, выразительно сформированного тенью.

Подумалось о том, что живопись и фотография стремительно двигаясь друг к другу, пересеклись в какой-то точке и продолжили уже расходиться. Фотография начиналась со статичных чёрно-белых снимков с напряженными. уставшими глазами и застывшим лицом. А сегодня — это движение, пластика, краски, фантазия, завораживающие и таинственные произведения искусства, которые можно рассматривать часами. А во что превращается живопись? С согнутых в истовой молитве или распростёртых в экстазе, томных, страстных и динамичных тел, совсем слегка задрапированных в тонкий алый шёлк, художники дружно перешли на начертание квадратов и треугольников, а то и просто невнятных пятен.

Поэтому я предпочитаю архитектурную графику.

P.S.  Первые три фото — фотохудожника Натальи Тоскиной. Остальные — мои.